Снился мне сон. Не знаю, почему мне захотелось о нем написать. Может потому, что в нем не было наконец-таки Пушкаревой. А может, просто бывают сны, которые задевают, задевают своей непохожестью на будничную жизнь… Я шла по улице. Я тысячу лет ходила по этой улице, редко примечая то, что творится под ногами, может по этой причине местные колориты, когда я оглянулась по сторонам, были мне не знакомы. Я не просто шла, я опаздывала не известно куда. И летела, сломя голову. Но каким-то неведомым силам было просто необходимо, чтоб я сбавила темп. Зебра с пешеходного перехода уходила совсем не на противоположную часть улицы, а в каком-то неизвестном направлении. Каждый прохожий выворачивал себя наизнанку, чтоб остановить меня. Одни из них что-то спрашивали, другие создавали материальные препятствия, третьи пытались отвлечь мое внимание от дороги и привлечь к себе, выделывая своими телами невероятные фигуры. В итоге мозг посетила мысль, что это не просто так, я не должна идти туда, куда шла, или, по крайней мере, не идти туда так быстро. Слева от тротуара, прямо на проезжей части катались на роликах дети. Чернокожий мальчик, не рассчитав скорости, зацепился за бордюр и рухнул на асфальт. Падение было сильным и, похоже, ему не суждено было остаться в живых. С головы стекали ручейки крови, руки вяло лежали по сторонам тела, делающего последние вздохи. Жестокий способ заставить меня остановиться. С минуту я просто стояла над мальчиком, онемев от ужаса и страха. Вот так, прямо на моих глазах умирает человек, и я не могу ничего сделать и даже речью не владею, чтобы позвать помощь. Невероятное чувство большой утраты заполнило мое сердце. Я не знала, чей это ребенок, и, тем не менее, сердце обрывалось от жалости и собственной беспомощности. Наконец глупое созидание сменилось диким воплем о помощи. — Господи, сделай же что-нибудь!!! Когда я оторвала взгляд от безжизненного тела и подняла глаза, остальных мальчишек не было, вообще никого не было, улица словно вымерла. Прохожие в цветных нарядах, которые то и дело мелькали передо мной, бесследно исчезли. Единственным живым существом, кроме меня была девушка, стоявшая напротив, у ног мертвого мальчика. Она была невысокого роста, даже немного ниже меня. Её темные кучерявые волосы едва касались плеч, с которых свисал кусок рыже-кофейной ткани, отдаленно напоминающей тунику. Лоскуты свисали до пяток, закрывая ноги, обуви на которых не было. Лицо девушки не выражало скорбь, могло даже показаться, что эта маленькая смерть вообще её не задевает, но, лучше вглядевшись в её глаза, стало понятно: такой ход вещей был для неё обыденностью, она просто смирилась с тем, что жизнь людей более чем временное явление. Незнакомка улыбнулась. Улыбка её была довольно милой, но в тот момент выглядела нелепо и даже издевательски. — Пойдем, – сказала она. — Нам нечем ему помочь. Девушка солгала. Она могла помочь ребенку…
