МАРИНАД
Летят года фанерой над Парижем,
Их не догнать как вшу на кобеле.
Не важно, сколько раз ты был острижен,
Лепя привычной жизни гобелен.
Ты не жалел своих турецких джинсов!
Вникая в суть кипеловских баллад,
Пять лет за партой квасился и киснул
Пока не превратился в маринад...
Хоть много сделано, казалось - капля в море,
В размен пошёл припрятанный пятак.
Местами было трудно, кто же спорит!
Но иногда фортило просто так.
Читая книги ты искал в себе героя,
На мир бросаясь из укрытий и засад.
То весел был, то умирал в запое,
И жизнь твоя была как маринад...
Ты знал, конечно, сласть ночных скитаний,
Росы и девок ноготу в рассветный час,
Но изучив семь нот святых писаний
Покинул "кафедру", махнув рукой на нас.
От "рыцарства" друзей давно тошнило,
Ты шёл, стараясь не поймать их взгляд.
А вся внутри припрятанная сила
Закуской стала будто маринад...
Собольих шкур цена тебя не занимала:
Вокруг вертелись бабы как волчки,
Но ни одна из них тебя не разгадала
Ни в розовых очках, ни сняв очки...
Лишь дом родной могучей цитоделью
Тебя прощал за всё и звал назад,
Он был столом твоим и был твоей постелью,
И банкой, где хранится маринад...
ЖИЗНЬ - ТЕАТР
Театр болен: актёры бездарны!
И зря с бигудями ложатся в кровать...
Не нравятся роли в спектаклях шикарных,
Но в жизни себя больше нечем занять!
Зря волосы красят и брови щипают,
Зря Орбит жуют сразу после еды.
И будто со скуки в подушку рыдают,
Сопливые там оставляя следы.
Сто раз расстаются у края дороги,
Налево, направо, вперёд и назад...
Бредут по домам, молча глядя под ноги,
Чтоб как-нибудь снова исполнить обряд...
Актёры устали, натёрли мозоли,
Из воздуха выпили весь кислород.
Смеялись, брыкались, запутали роли...
И прямо прошли там, где был поворот...
ХОЧУ ЧАЮ....
На плите моей разрывается чайник.
Я в волнении в автобусе еду,
Я поезд оплатила, но билет мне не дали,
Потому что билетов нету.
Светофоры сломались и мигающий жёлтый
Обращает внимание на знаки.
Мне до знаков нет дела, я за завтра спокойна –
Мои гиды Хайам и Рудаки!
В моей сумке излапанный спит кубик Рубика
И жевачка, и маркер засохший,
Этим маркером как-то подписал мне афишу
Гитарист волосами обросший.
А в окне фонари и рекламы скользят
Помещая сознанье в прострацию –
Это всё ничего! Организм вопит
От лишенья УФ-радиации.
И ни раз, и ни два выйдешь хлеба купить,
А автобус везёт на конечную…
Вроде надо вперёд, сердце просит сойти
И по зебре взобраться на встречную.
Потому что с утра злобно чайник свистел,
Заглушая соседских детишек;
На газету в ларьке не пробили цену,
Я не в курсе, о чём нынче пишут!
Ночью снилась война между кем-то и мной,
И листовки по ветру носились,
А в окопах – увы – срала стайка собак,
У которых хвосты раскрутились…
Если б Фрейд был бы жив и имел Интернет,
И vKontakte давал консультации,
Мне не нужен бы стал календарь отрывной –
Интегральный просчёт менструации.
… Мыслей мех, как всегда, но ещё полпути,
Как прекрасно не стоя, а сидя!
Да, мне тошно порой от заботливых глаз
Старушенций. Но я не в обиде.
А4 реклам в разноцветной борьбе
Кто за качество, кто за компанию:
Я пятнадцатый раз изучила творог.
Не куплю! Не цепляет название…
Пассажир подошёл, потолкался и сел;
Длинноухим штраф в двадцать процентов.
Не придёт контролёр, и кондуктор храпит,
Размоталась билетная лента.
Всё сижу. Всё сижу в габаритных огнях
Точно ель в новогодней гирлянде,
И от мыслей тошнит. Я горстями гребу
Морошку в далёкой Финляндии.
Тормоза не скрипят, не сигналит клаксон,
Не гремит под колёсами щебень.
Я валюсь из дверей и шагаю домой
Под морозным бездонным небом.
На плите пустой чайник заткнулся давно
Поистратив весь пар от натуги.
Темнота и огонь! А уж реквием спет
За былые мои заслуги…
ДЛЯ ШУРКИ
Пускай мы уселись не в кресла,
И задницам нашим не мягко,
И задницам нашим тесно,
Просторно, зато, языку…
Заходит как ножик в масло
Беседа об интересном,
Занятном, полезном, чудесном,
И гонит долой тоску.
Чесать начинают гитару
Винтившие гайки пальцы,
И струны хрипят от ударов,
И сердце как камертон…
Мы будем с тобой улыбаться
Осенних деревьев пожару,
И кофе хлебать на пару,
С капустовым пирожком!
Ах, если бы не было девок,
Маячащих на горизонте,
И взгляд как рыбацкий невод
Не путался бы среди них,
О чём бы мы стали спорить,
Братишка? И в самом деле?!
Сидели бы и пиздели
О пользе научных книг…
Ах, если бы парни пропали!
То мы б говорили с тобою
О девках, которых знали
По имени и в лицо.
Но ты б не сказал: «Возрастное!...»,
Когда б я сидела в печали.
И мы б никогда не узнали,
Что может «плохой танцор».
…Забавная в общем-то штука
Носить за собой табуретку,
И в качестве N-го друга
С ногами на ней восседать.
Но жизнь – это, Братик, рулетка.
Поцелует… И вывернет руки…
Мы с тобой одинаково суки,
Но умеем друг друга прощать…
МЫ ЕЩЁ ПОВОЮЕМ!
Гитара воет, будто стала ногою на гвоздь.
Ветер в щели разносит сплетни дворовых псов.
В мою крепость спешит один единственный гость –
Моё спасенье от рутинных дел и тяжелых снов.
Бутылка вскрыта, в стаканах дымится кровь.
Подводкой нервно раскрашен рыдавший глаз.
Повестка вечера: «Бороться ли за любовь?»,
Вопрос банален, и обсуждался сто тысяч раз…
Консерва стынет, её субстанция – оплот тоски.
Воздушной розочкой гламурит бесстыжий торт,
Ему не терпится разрезать себя на куски.
А нам – кусочки души залатать в пэч-ворк.
Не до обид. Мы просты как резиновый мяч –
Хоть рукой, хоть ногой, не увидят врачи перелом.
Всё к стене – от стены, только надо сильнее скакать,
Да, сильнее скакать, а не пыль собирать под столом!
Радио сдалось, диктор ушёл покурить.
Мы не так уж пьяны, чтобы больше не чувствовать боль.
А надежда жива… Мы не в силах её умертвить…
И не в силах её умертвить купленный алкоголь…
Мы допили из рюмок за непонятное «ДА!»
И разбили бутылку на счастье, которого нет.
Игра не стоила свеч, а результат – труда?
На этот вопрос ещё не время давать ответ!
| 
